Если спросят, сколько тебе лет, отвечай, что тебе семнадцать и что ты сумасшедшая.
Название: Почему хреново быть педофилом или как умереть придурком.
Автор: Solnetta aka Hellish Yaoi
Бета: в активном поиске (писать на [email protected])
Фэндом: отсутствует. Ориджинал.
Рейтинг: R
Жанр: слэш
Размер: макси.
Состояние: в процессе.
Дисклеймер: все персонажи и сюжет принадлежат автору.
Саммари: о жизни несчастного учителя-педофила, его нерадивого ученика - пьяницы и наркомана, если не сказать больше, и о парне этого самого ученика. Ну и конечно же о любви. Большой и грязной (с)
Предупреждение: AU, OOC, употребление наркотиков, мат, рукоприкладство, педофилия и прочие прелести жизни.
Размещение: только с этой шапкой. Обязательно ссылку автору (писать на [email protected]).
От автора: история навеяна педофилическими >.> мыслями, бессонными ночами и тоннами сигарет. Не ждите от нее большего. Хотя...
Глава3
Глава3
(Себастьян)
Я не заметил, как моих губ
коснулся этот горячий, влажный поцелуй. От неожиданности осознания
произошедшего, я затушил сигарету ладонью. Такие мягкие, но настойчивые
губы со вкусом крепких сигарет. Такое знакомое чувство.
- Что ты делаешь? - я оттолкнул его, несмотря на свое нежелание это делать.
-
Я? - он растерялся и посмотрел мне в глаза, - А что, нельзя? - в
мальчишеском взгляде сверкнула уверенность, - Я сомневаюсь, что кто-то
из нас двоих этого не хочет.
Он развратно облизнул губы и придвинулся
ко мне еще ближе. Нет, протеста со стороны моего тела тоже не было. И
сознание так хотело продолжить... И к тому же такое почти знакомое,
почти ее тело... Но...
- Но я же твой учитель!
- Плевать, - он прижался ко мне и жадно потянулся за новым поцелуем.
- Но мы оба любим других людей!
- Но они уже этого не заслуживают?
- Но... - я не успел договорить, как он снова прильнул ко мне в медленном сладком поцелуе.
К черту все! Вот что за мальчишка!
Я
обнял его и взял инициативу в свои руки. Завтра можно будет все свалить
на алкоголь. А сейчас... Сейчас так хочется побыть во власти этого
малолетнего развратника. Так хочется...
Теплая волна прошла по телу и
напряжение ушло само собой. Я даже не заметил, как мы оба оказались без
одежды. Он ласкал меня руками и губами, его движения были такими
отточеными... Годы практики? Он же... Мысль закончить мне не дала его
рука на моем члене. Крепкая такая, мужская хватка. Я забыл как дышать.
Потом мы лежали на боку, лицом друг к другу. Он невероятно энергично
терся о меня своим телом. Такое смешанное чувство желания с отвращением.
Я никогда раньше с мужчиной...
Я отправил руку, изучающую его тело,
вниз и начал дрочить оба члена одновременно. Мальчишка снова похотливо
улыбнулся и опустил свободную руку сверху на мою. Вот так. Быстрее, еще
быстрее. Двигайся, давай же! По телу прошла искра приятного напряжения.
На его гладкой коже выступили капельки пота, мы оба хрипло дышали. Темп
ускорился почти до невозможности.
- Я... сейчас... - тяжело выдохнул ты где-то рядом.
- Да...
Нас
обоих почти одновременно накрыло приятной тягучей волной. Сердце
билось, как заведенное. В конечностях была какая-то расслабленность и
апатичность. Он шумно дышал, уткнувшись мне в плечо.
Я сразу понял, что это будет проблемный мальчишка!
Я
проснулся от холода. Внутри сидело какое-то приятное томное чувство.
Поежившись, я потянул одеяло на себя. Чувство легкости почему-то
взволновало меня. Еще через минуту я вспомнил что произошло. Я. На полу.
С парнем... Точнее с мальчишкой... С собственным учеником! По пьяни!
Захотелось
побежать в ванную и, закрывшись там, попытаться смыть с себя всю эту
грязь. Как такое могло случиться? Я же не гей! И не педофил! Как я..?
Почувствовав
под собой холодный пол, я встал. Голова болела. Так, надо что-то
делать. Обязательно что-нибудь делать. Я включил свет и сел на кровать.
Так, судя по всему сейчас ночь, значит никуда торопиться сейчас не
нужно. Будильник, стоявший на подоконнике почти потвердил мою догадку -
полночь. Я пошел в душ и включил холодную, почти ледяную воду.
Так
нельзя. Теперь меня точно посадят в тюрьму. За гомосексуализм и
растление малолетних. Или гомосексуализм перестал быть все закона? В
общем я окончательно запутался.
- Себа-чан, пусти меня к себе!
Вот
же! Только не это... Я закрыл воду и взял полотенце. Надо успокоиться.
Надо просто не обращать внимание. Не обращать внимание. Туго затянув
полотенце на бедрах, я открыл дверь.
- Я освободил ванную.
- А я думал мы вместе...
Я отвернулся и пошел к холодильнику. Чувствуя спиной прожигающий взгляд, я достал банку пива. Надо что-то сказать. Сейчас.
- Ну и нажрались же мы вчера. Я ничего не помню после второго стакана!
- Да? - голос звучал как-то обиженно и глухо. Но поверь, так будет лучше.
- Да. А что было? Может расскажешь?
- Э... Я если честно тоже не помню. Да.
Он влетел в ванную и громко хлопнул дверью. Что же..?
В
течении следующего месяца я начал замечать, как он взрослеет. Ну и
одновременно начинает сходить с ума. Он до трех часов ночи сидел на
диване, обняв колени, и не реагировал на меня, что естественно является
признаком сумасшествия. Но он с тех пор ни разу не выпил ни грамма, во
всяком случае при мне, стал меньше курить... И каждую ночь ночевал дома.
Рядом с его диваном появились стопки книг. В квартире постоянно звучала
тихая, успокаивающая, но немного пугающая музыка. Даже в школе к нему
начали относиться по-другому - я заметил, что он часто обсуждал что-то с
одноклассницами, иногда даже играл в футбол с остальными учениками на
пришкольном стадионе.
О том случае он больше не вспоминал. Ну во
всяком случае об этом мы больше не говорили. Хотя мне очень хотелось, но
видя положительные изменения в моем ученике, я пресек в корне все свои
попытки.
И еще он стал более... мужественным чтоли? Даже язык не
поворачивается уже называть его мальчишкой. Юноша, парень - да. Но не
мальчишка. Появился в его характере какой-то стержень, которого мне
самому так не хватает.
И он стал даже менее проблемным, хм...
Тихой
поступью к нас подкрался праздник. И вот уже суетные будни сменяются
ленивыми предпраздничными деньками, когда уже чувствуешь запах свежей
елки, когда будто слышишь смех, когда все мысли о поздравлениях и
подарках. Такая замечательная пора...
Эти последние дни уходящего
года я всегда любил даже больше, чем сам праздник. В детстве я всегда
заглядывал в дверную щелку, наблюдая как мама возится с очередным
пирогом или салатом. В нашем доме на праздники всегда было много гостей.
И еще с тех самых пор я так жду от праздника тех же ощущений, того же
тепла любящих меня людей.
Зима была снежной, но не очень холодной.
Хотя последнее чувствовалось только на улице - помещения в этом году
топили из рук вон плохо! В школе все ходили в свитерах, девочки
заматывались в широченные жаркие шарфы. Эдакие клубки шерстви на двух
ножках! Учителя тоже утеплились.
Но несмотря на холод все же в школе
чувствовалось предпраздничное оживление. Совсем маленькие ученики,
класса до пятого, ходили с абсолютно счастливыми лицами, рассказывая
друг другу кому что обещали подарить родители. Те, кто постарше, были
сдержаннее, но и их все-таки переполняла радость ожидаемого.
- Себастьян Маркович! - позвала меня молодая учительница по биологии.
Почему-то
я, наызвая всех преподавателями, о ней так сказать не мог. Девушке было
чуть больше двадцати лет и ее часто путали с ученицами. Она легко
находила со всеми девочками общий язык и на ее уроках мальчики всегда
хранили торжественно-восхищенное молчание. Даже несмотря на мороз, она
продолжала носить короткие юбки в тон к пиждаку и тонкие светлые блузки.
Будто расцветший среди снега цветок.
- Вы что-то хотели? - ох, как же я не люблю женские коллективы.
-
Ну просто, - она наигранно посмотрела в пол, будто смущаясь, и оглядела
полупустой на перемене класс, - Я подумала, не хотели бы вы сегодня
прогуляться?
- Зачем? - произнес я, не поднимая головы от тетрадей и увлеченно разглядывая непонятную каракулю на строчке.
- Ну просто...
-
Я уже понял что просто, - я говорил с ней, как с ученицей и почему-то
не испытывал из-за этого зазрения совести, - Если вам очень хочется, то я
не против. Только оденьтесь, мне на вас холодно смотреть, - также не
поднимая вгляда договорил я.
- А во сколько вам удобно?
- А вам? Может в шесть?
- Эм... - протарахтел спасительный звонок и я обрадовался приближающемуся концу разговора, - Да, давайте.
Она словно на крыльях вылетела из класса, здороваясь по пути с учениками.
После
урока Дима пулей вылетел из класса. Да, конецно же это был урок у моего
класса. Так вот, он убежал сразу, едва прозвенел звонок и на следующем
уроке не появился. Странно, мне казалось он взялся за ум... Ну да ладно,
мало ли что может быть? Правда моей ошибкой было то, что я не обратил
на это внимания.
В шесть, выйдя из дома, сердце сразу предчувствовало
беду. Внутри что-то противно ныло. И к тому же было уже темно, что
Евгения Денисовна естественно сочтет как заранее мной продуманное
романтическое обстоятельство. Я встретил ее у школы. Да, оделась она
мягко говоря не по погоде - шортики и тонкая осенняя курточка больше
подходили для мая, чем для декабря.
- Здраствуйте, - ошеломленно проговорил я.
- Привет, - просто ответила она, - И пожалуйста, не обращайся ко мне на Вы, мы ведь не в школе, - она рассмеялась.
- Мне кажется, что на улице вы замерзнете. А мне потом ждать, пока оттаете, - хмуро проговорил я.
- Ну может быть тогда ко мне? Я вас чаем угощу, - она снова очаровательно улыбнулась.
- Если это конечно будет в рамках приличия, - соблюдая дистанцию ответил я.
От
ее непрекращающейся болтовни и приторного мятного чая меня начало
мутить. Она обо всем меня расспрашивала, но, не дожидаясь ответа на
предыдущий вопрос, сразу задавала следующий, что доказывало - ответа не
требуется. Я почувствовал, что, проведя еще хоть десять минут в этой
компании, я точно пополню списки самоубийц.
Распрощавшись с этой
навязчивой девушкой, я мигом вылетел на улицу. Свежий воздух приятно
обдувал лицо и руки. Я расстегнул пальто, чтобы вытравить холодом всю
эту мутную болтовню. Какая же она неприятная с этой своей
надоедливостью. С первого раза такого качества и не заметишь!
Когда
я пришел домой, Димы еще не было. Я удивился про себя и, достав из
холодильника баночку пива, набрал его номер. Через минуту я услышал его
вялый голос. Что-то не так.
- Ты где? - глухо прозвучало из трубки.
- Я дома! Где сам то? Ничего не случилось?
- Нет. Я сейчас буду... - в трубке раздались короткие гудки.
Дима пришел минут через двадцать. Подавленный, депрессивный...
Когда
он разделся и подошел ко мне, я заметил неоычно бледную кожу и
выступающие пульсирующие вены. такого не было никогда. Он проследил за
моим взглядом и тут же потянулся к свитеру.
- Что случилось? - он начал быстро надевать свитер, но я поймал его за руки.
-
Ничего. Пусти, - вялый, безжизненный голос. И... глаза. Не было видно
привычной серой радужки, только огромные черные зрачки. Он...
Я потянул его руки, переворачивая ладонями вверх. Вот на левой, на сгибе локтя... Сколько проколов... Он вырвался, и отвернулся.
-
Ты придурок... - еще толком не понимая происходящег произнес я, - Ты
идиот! КРЕТИН! Что ты творишь? ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ С СОБОЙ? - я сорвался на
крик. Стало как будто не хватать воздуха, в глазах потемнело, - Какого
хуя ты колешься? - я влепил ему сильнющую пощену, перед этим рывком
развернув его лицом к себе.
Он опешил. Прижав к тут же заалевшей щеке ладонь, он зашипел. Как змея. В глазах засверкала злоба.
-
А какого хуя ты мне указываешь? Ты мне блять никто. Скажи спасибо, что я
пришел, - он снова повернулся ко мне и пошел к выходу.
- То есть как никто? - я схватил его и толкнул на диван, - И трахаешься ты с никем? Да?
-
Так ты помнишь... - прошептал он, растерявшись, но тут же вернулся его
гнев, - Я спал с каждым, кто попросит. Ты песчинка среди них! - он
попытался оттолкнуть меня.
- Надо же? - я прижал его к дивану,
навалившись сверху. Все это почему-то начало веселить меня, - Так давай я
попрошу еще раз... Хотя нет, заставлю! - я стянл его джинсы не
расстегивая, хотя сделать это было очень сложно - он метался из стороны в
сторону пытаясь вырваться или хотя бы пнуть меня побольнее. Но... я
наслаждался процессом. Он слишком слаб чтобы сопротивляться.
Я сам не
заметил, как на нем осталась лишь футболка, мешавшая наслаждаться
крепким бледнющим телом. Но на нее не было сил. Точнее не было сил ждать
еще хоть немного. Я вошел в него сразу полностью. Какое потрясающее
выражение лица!
- Больно? - издевательски спросих я, услышав в ответ только хрип.
Я
начал двигаться. Грубо. Чтобы знал, как со мной говорить. Ребенок. Он
все еще пытался вцепиться мне в плечи, пнуть под ребро или хотя бы
обматерить хорошенько, но начал заметно сдавать. Вот уже толкается
бедрами навстречу, простанывая каждое движение. Потрясающий ребенок! Как
двигается, стараясь сильнее тереться членом о мои живот и грудь... Как
касается пальцами сосков, задирая блеклую ткань.
Я кладу одну его
согнутую ногу на плечо, вторую в сгибе локтя. Как он жадно начинает
дрочить... Я заусил губу, чтобы не проговориться, насколько он охуенный.
Иначе какое это будет воспитание?
Мы кончили почти одновременно. Он
тяжело дышал, разметав по подушке темные волосы я хрипло матеря меня. А
я... а я был абсолютно счастлив. Здесь и сейчас. И плевать, что Надо
будет ему что-то сказать, что завтра будет завтра, что потом будут еще
дни, годы, жизнь... Только сейчас. Вдруг захотелось, чтобы этот момент
не заканчивался. Горячее тело подо мной, хриплые вхдохи... Никогда не
заканчивался.
Глава4
Глава 4
(Влад)
Как я ненавижу этот город.
Нахрена я только сюда переехал? Здесь же жить невозможно! Белые ночи,
разводные мосты... Романтика, блядь... А теперь вод идти посреди ночи по
этой жуткой слякоти... И это у них конец декабря! Уже года три тут
живу, и все никак не привыкну... Да еще все долбаные киоски закрыты, а
ближайшее место, где можно купить в пол второго ночи сигареты рядом с
его домом. Точнее не его... но...
Смотрю на их окно. Всегда это
делаю. Ощущаю себя маньяком - каждый день будто невзначай прохожу мимо
этого дома, наблюдаю за ними сквозь тонкую сетку тюля... Нахрена я
только узнал где он теперь живет? В окне свет. Даже не хочу думать, чем
они там занимаются. Останавливаюсь у подъезда. Зачем? Да-да, конечно.
Он сейчас выбежит зареваный в одной рубашечке, пожалуется на этого
педофила и уйдет со мной... Мечтать, блядь, не вредно.
Рядом фонарь
мигнул и погас. Ну вообще отлично! Теперь еще и по темноте идти... Нет,
определенно надо было оставаться дома. Ну или еще где... Но уж точно не
ехать к чокнутому братику, заведующему борделя... Но тогда бы я не
познакомился с этим... с Димой. Долбаный внутренний голос рагуется сам с
собой, никак не решив что же лучше - вовсе не знать этого брюнета или
знать, прожить с ним почти два года и вот...
Ах ты ж блядь! Закрыто!
Охуели все! Пинаю дверь. Еще раз. Как ЗДЕСЬ может быть закрыто? Да это
заведение даже на новый год... хотя нет, тем более на новый гребаный
год... да оно всегда открыто! Разворачиваюсь и иду обратно. Плевать на
все. Буду курить... Блядь, буду паприку курить! ЧТо за нахрен? Не пилить
же до супермаркета?
Снова останавливаюсь у подъезда. Стою. Нет, так
нельзя. Определенно надо завязывать... Пиликает дверь домофона. Я
стараюсь пройти скорее мимо ступенек, чтобы не подумали что я кого-то
жду. Желтый свет подъезда на минуту выхватил из темноты улицы темную
растрепаную фигрку. Эта быстро сбежала по лестнице и... врезалась! Вот
надо было стоять и пялиться!
- Извините, - послышался быстрый шепот. Стоп! Что это такое? Галлюцинации?
- Дима?! - да уж, мечты иногда воплощаются в реальность.
Он
поднял на меня глаза. Хотя заметил я это только потому, что на фоне
горевших вдали фонарей изменился его силуэт. Такой знакомый... это точно
он! Как он дрожит... Да он же в одной футболке! Блядь! Нет, это
определенно глюки. ТАКОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я тряхнул головой и
незаметно щипнул меня за палец. Нет, вот он. Он рядом!
- Влад? - его голос дрожал, - Что ты тут делаешь?
-
Я... - я задумался. Оправдания не было, - Стоп. А ты-то что тут делаешь
полуголый в такое время? - я снял куртку и накинул на него. Потому
подумал, поднял его и, завернув в куртку это щуплое тельце, понес домой.
Все. Больше не отдам.
- Ты что делаешь? - он уткнулся носом мне в
шею, - Отпусти сейчас же! - несмотря на свои слова он явно не хотел,
чтобы я сделал это. Наоборот, он сильнее прильнул ко мне, и даже обнял.
-
Нет, - я поцеловал эти мягкие, растрепаные волосы, - Дима... Димочка...
- он был прижат мной ко мне же настолько сильно, что казалось сейчас
хрустнут его ребра. И так же сильно он сжимал меня. Но никто из нас не
был против. Не сейчас.
- Мы домой? - в надежде прошептал он.
- Да, домой. Только домой и никуда больше.
Он
спал уже двенадцать часов. Под тонкой пленкой век метались зрачки.
Иногда он резко вздрагивал или безвучно что-то произносил одними губами.
Я же уснуть не мог. Сначала я просто сидел рядом, а потом лег сбоку.
После пары часов легкой дремы я заметил, что Дима уже вовсю забрался мне
на грудь и явно не хочет сдавать позиций. Мой... теперь только мой...
Чтобы не случилось, я его не выпущу. Никуда и никому. Ах, если бы я мог
защитить его своими объятиями от всего мира, если бы я мог защитить
собой от этих жестоких безжалостных тварей...
Он лег на спину, широко
раскинув руки. На венах мелкими синячками виднелись проколы от шприца.
До чего этот скот довел МОЕГО Диму. Ненавижу.
Внепзапно он широко
распахнул глаза. Потом, от яркого дневного света, пробившегося через
неплотные шторы, сощурился и посмотрел на меня. Он ничего не говорил.
Мне иногда кажется, что мы просто понимаем друг друга без слов. Хотя
наверное так и есть... Все будет как раньше. Все будет даже лучше, чем
раньше. Я обещаю.
Очень хотелось узнать, что вчера произошло. Но
нельзя. Я знаю, что если спрошу будет очень плохо. Внутри. И мне, и ему.
А я сейчас больше всего не хочу, чтобы ему было плохо. Я обнимаю его.
Как же я хочу его защитить, подарить ему счастье... За последние пару
лет это почти стало смыслом моей жизни. Вот оно, настоящее украшение
города на Неве. Мое персональное украшение. Странно, но теперь я считаю
этот город самым прекрасным. Потому что я снова рядом с ним.
- Дим, - шепчу я, боясь спугнуть затаившееся в его глазах счастье, - Ты завтракать будешь?
-
Нет. Останься со мной... пожалуйста, - он опускает глаза. Я знаю, он
сейчас боиться сморреть на меня, - И... я хочу чтобы ты простил меня.
- Я знаю. Все будет хорошо.
Я
встаю, оставив его под одеялом. Завтрак. Завтрак. Уже не хочется есть,
хочется обратно к нему. Ладно, сойдут и бутерброды. Я быстро мажу
кусочки хлеба плавленым сыром, сверху кладу еще что-то. Так... Ладно, и
так вкусно.
- Держи, - я протягиваю ему тарелку, - Поешь.
Как же у
него дрожат руки. Так больно на это смотреть. Целых семь недель. СЕМЬ
НЕДЕЛЬ. Я считал секунды, я не знал что мне делать. Целых семь недель я
не мог ни спать, ни есть. Я не мог даже дышать. Без него. Каким
безбожно-медленным было время. Тогда, но не теперь. Теперь все будет
по-другому.
- У тебя есть сигареты? - он не смотрит в глаза. Почему?
-
Нету. Я вчера ночью, - при этих словах брюнет содрогнулся, - я... я как
раз хотел купить пачку. Но оказалось, что везде закрыто. Хочешь я схожу
сейчас...
- Пойдем, - он встал и по-хозяйски распахнул дверцы шкафа.
Достал оттуда все еще лежавшие у меня футболку, джинсы... Ну в общем
все что было надо.
Я не мог смотреть, как он переодевается. Не
сейчас. Бля, как же я его хочу! Я отвернулся. Когда я повернулся, он уже
оделся и стоял из холодильника, выхлебывая прямо уз бутылки водку.
Сумасшедший.
- Ты больше не уйдешь? - сказал я, скорее утверждая чем спрашивая. Он ответил мне утвердительным взглядом и сел в кресло.
- Давай сегодня сходим в клуб. Мне надо расслабиться.
Я тоже оделся. Он стал старше за эти семь недель. Это заметно.
- Там уже притон развели. Я не хочу чтобы ты туда шел. Лучше давай зайдем к Эду.
Он
утвердительно кувнул и, накинув какую-то из своих курток, вышел за
дверь. Я вышел следом, просто ее захлопнув. Как же хорошо, что не надо
закрывать ключем.
- Эдик, пусти. Это мы.
- А, ты привел Принцессу, - протянул он и открыл дверь.
- Я не Принцесса, - отозвался сзади Дима и вошел следом, - У тебя сегодня пусто.
- Так еще утро. Наверное, - он достал мобильник, - Ну или день. Давно тебя не было у меня.
- Я знаю, я... - он резко замолчал. Потом, подумав, добавил, - Я просто пытался развлечься.
- Так тебе у нас уже не так весело, Принцесса?
- Ты что, имени моего запомнить не можешь, - сказал он, развалившись на диване, - Влад, садись ко мне.
Как обычно у Эда все разбросано. Наверняка снова менты разгоняли их. Даже огромная толпа не смогла бы устроить такой погром.
- Тебе помочь с уборкой? А то, я смотрю, ты к вечеру не успеешь. Заодно и поговорим.
- Как хочешь, - он достал нраспакованный блок сигарет и кинул на диван рядом с Димой, - На, долг забирай.
Уже
через пол часа огромное помещение было наполнено дымом. Да и вся
трехкомнатная квартира тоже. Когда Эдик только начал у себя собирать
народ, здесь было четыре комнаты. Но потом снесли одну стену, чтобы
устроить сцену. Теперь тут был почти клуб. Дима повеселел и расслабился.
Он прыгал по комнате со шваброй, сметая в кучу смятые бумажки, бутылки,
откурки и прочий мусор. Иногда он бросал швабру, брал в руки гитару и,
выдав несколько звучных аккордов, тянулся за следующей сигаретой. Эх,
много он что-то курит. Вредно.
Я тоже помогал - собирал кружки из-под пива и всякую посуду и складывал в посудомоечную машину. Так-так, первые гости.
-
О, Принцесса сегодня с нами! - произнес ввалившийся долговязый парень,
которому Дима открыл дверь, - Ты где опадал? Мы уж думали, тебя
загребли.
- Заткнись. Я просто не мог прийти.
Имени этого парня
не знал никто, но все звали его Джо. Он потрясающе играл на электрухе, и
поэтому они с Димой засели на диване, подбирая новые аккорды. За дымом
их почти не было видно, зато прекрасна слышны гнусавые пьяные
ругательства, которыми Джо щедро осыпал все и вся.
Эд закрыл панелями окна и включил самодельные осветители. Атмосфера клуба, мать ее.
-
Влад, - окликнул меня Джо. Его совсем не было видно, только иногда лучи
света выхватывали части его тела, - Сыграешь на басах? А то Санька на
пятнадцать суток забрали за драку, мы уже неделю нормально уграть не
можем.
- Ну... давай.
Потом мы втроем кое-как дошли до
супермаркета и купил литров триста разного алкоголя, сгрузили это все в
две тележки и еле довезли обратно. А раньше это все доставлялось
курьерами... Я искренне пожалел курьеров и решил, что больше никогда не
буду затаскивать в лифт тележку с бухлом.
Вернувшись, мы заметили
небольшое прибавление народу. Человек двадцать... Маловато для такого
позднего времени... Ну да ладно. Уже играла музыка. Записи. Даже как-то
спокойно для такого места. Здесь чаще играли разные группы. После того
как поставили звукоизоляцию, все вообще было идеально - ни соседских
воплей, ни вызванных ментов. Ну разве только иногда... На самом деле
играть на инструментах было позволено всем, кто хотел. Не было
определенного состава групп - одни музыканты уходили, приходили другие.
Редко кто играл тут постоянно.
С Димой все здоровались, называя
Принцессой, на что он незлобно огрызался. Он не любил, когда его так
называют. Раньше, когда еще непривычно было слышать и дурацкое прозвище
резало слух, он даже ввязывался в драки. Естественно, с кем бы он не
дрался, все болели за Принцессу. Популярность, мать вашу. Меня, к
счастью, называли просто по имени. Я этому несказанно рад, так как
прозвища тут действительно умеют придумывать.
Пока не пришло и
половины гостей, поэтому мы могли себе позволить уединиться в спальне
Эдика. Нет, ну не в смысле уединиться с Димой... Ну... В общем мы играли
на деньги. Семь человек. Я, Дима, молчун Антон, его вспыльчивая и
взрывная пподружка, чье имя мы никак не могли запомнить, поэтому
называли просто - стервой, ударник Шторм и две лесбийские сестрички.
Естественно, тут мало кого называли по имени.
За стенкой отжигал
Джо, извергая из своей гитары такие звуки, на которые не способен был ни
один другой гитарист здесь. Люди в зале уже были разгорячены. Диме
заметно везло. Сыграв несколько партий в покер, мы вернулись в зал. Уже
трудно было протолкнуться между оживившихся, извивающихся под музыку
тел.
В зале мы встретили Эдика. Он, схватив нас за руки, потянул к сцене.
-
Сегодня, - орал он в микрофон, пытаясь перекричать музыку, -
замесательный день. Принцесса снова с нами, - толпа одобряюще завизжала,
- И я уверен, он готов специально для нас, - он заткнулся, получив в
бок тычок от Димы.
Брюнет отнял в микрофон и совершенно не напрягая голос, проддолжил:
-
Я конечно с вами, но несмотря на ваши уверения, я сегодня только
отдыхаю, - толпа увлеченно его слушала, потом раздались свисты
неодобрения.
Я взял бас-гитару и проиграл несколько аккордов. Как
обычно, без солиста. На сцену влез Шторм и, достав откудато палочки,
буквально разорвал публику барабанным соло. Будет отличная ночь.
Наконец-то я смогу отдохнуть.
Мы играли часов до четырех.
Постепенно вместо Шторма за ударные сел незныкомый парень. Гитара Джо
уже молчала. Все были пьяны. Тут и там валялись тела, неспособные под
действием алкоголя даже сдвинуться. Дима сидел на краю сцены и вокруг
него постоянно вертелись разные компании. До девушек ему вообще дела не
было, а пьяные парни, едва стоявшие на ногах не могли сегодня ничего ему
предложить. Это даже к лучшему.
Когда я закончил играть, он был немного пьян. Он никогда не напивался в свинью, во всяком случае при мне.
- Пойдем? - сказал он, похотливо осмотрев меня. Какой же он возбуждающий!
- Пойдем, - ответил я, и почувствовал, что почти не управляю своим голосом. Как он только это делает?
Перешагнув через Эда, развалившегося прямо у двери, мы вышли на лестницу.
- Влад, послушай... Прости что меня так долго не было. Я...
Я наклонился и поцелоал его. Плевать на всех. Я наконец-то почувствовал себя живым, настоящим. Потому что теперь мы вместе.
- Дим, - шепчу я ему, - Я так рад, что ты здесь...
- Я тоже. Я ненавижу его.
- Дим, что он тебе сделал? - расслабленность тут же как рукой сняло, он весь напрягся и закусил губу.
- Я не хочу говорить.
- Расскажи. Я хочу знать, за что набью ему морду.
- Он просто извращенец. И все. Давай поговорим о чем-нибудь другом? Например о том, что делал ты, пока я жил у него?
-
Я? Прожигал свою жизнь. Точнее пропивал, - мы сидели на застекленном,
но все же холодном балконе и смотрели на звезды. В этом городе их можно
увидеть только зимой, - Я скучал без тебя...
- Я... знаешь, я наверное все-таки тебя люблю, - он ухмыльнулся.
- Наверное? Что значит это наверное? - я достал последнюю оставшуюся пачку и закурил. Как легко внутри.
- Просто ты тоже извращенец.
- Что? - поперхнулся я дымом, - Это я-то извращенец?
- Да, ты, - он улыбнулся, - но в тебе это мне аже нравится, - он поцеловал меня и открыл дверь, Пойдем. Тут уже холодно.
Его
всю ночь трясло. Он просыпался, пил воду, засыпал. И снова просыпался
минут через двадцать. Он не хотел говорить. Не хотел говорить и я. Но мы
оба знали - ломка. Дня два-три уже без иглы. Терпит. Мучается, но
терпит. К сожалению, я по собственному опыту знаю каково ему сейчас. Он
сильный. Я чувствую, он справится. Но... я просто не могу видеть, как он
борется с собой.
Я обнимаю его, прижимаю к себе. Целую. Мой. Ты мой.
Ты должен успокоиться. Я знаю, он поймет меня без слов. И терпит.
Иногда встает, открывает окно и курит. Но терпит. Сжимает мои пальцы,
так что у него белеют костяшки. Но терпит.
Я встаю и достаю аптечку.
Так... Это не то... Это совсем не подойдет... А, вот! Снотворное. Я
приношу ему вместе со стаканом воды. Шепотом объясняю, что это должно
помочь. Залезаю обратно под одеяло и прижимаюсь к холодному озябшему
телу. Все будет в порядке.
Он уснул только к полудню, когда тусклое
зимнее солнце уже закрылось дымкой легких туч. Мне спать уже не
хотелось, несмотря на то, что последние пару суток я почти не спал. Я
оделся и пошел. Не зная куда. Ноги сами несли меня по улицам. Вот опять
этот проклятый подъезд. Звоню в домофон, сам не зная зачем. Номер
квартиры у меня будто вырезан лезвием, так хорошо я его знаю.
-
Пусти, поговорить надо, - произношу я в микрофон, и дверь открывается.
Как все просто. Лифт. С искореженными подпаленными зажигалкой
кнопочками. Слишком уж просто. Так даже неинтересно.
- Ты? - спрашиваю я, увидев открытую дверь и стоящего в проеме человека. Я и так знаю, что он. Я уже видел его.
- Я. Что надо?
- Не особо вежливо, - произношу я и с размаху даю ему кулаком в грудь. Тварь.
- Ты тоже, бля, не король этикета, так что молчи.
- Пидор, - бросаю я через плечо, уже зайдя в квартиру, - Что ты сделал с Димой?
- Ничего такого, что не делал бы с ним ты, - резко ответил он, - Выметайся отсюда.
-
Я боюсь, ты даже не знаешь, с кем говоришь. И не знаешь, что почти на
два месяца без спроса забрал нашу Принцессу. Он теперь мучается, а ты
тут сидишь и ни хера не делаешь.
Я резко развернулся и схватил его за
грудки. Тварь. Я начал себя накручивать. Чем больше я зол, тем сильнее я
его покалечу. А только это мне и надо. Удар в глаз. Еще один - в
солнечное сплетение. И плевать, что он не защищается, сейчас я не втом
состоянии чтобы остановиться.
Дима еще спит. Хорошо. Стою, смывая
кровь с рук. Оттираю ботинки. Бросаю испачканую светлую куртку в
стиральную машинку. Теперь не узнает. Сам не понимаю, почему я его не
убил. Но ладно, так даже хуже. Пусть помучается с несколькими переломами
и до крови разбитой рожей. Скот.
Он наверное проснулся от шума воды.
Я слышу его шаги по комнате в сторону ванной. Все ближе. Сейчас
приоткроет дверь и спросит что-нибудь сонным голосом. Я внимательно
осмотрел себя. Вроде все в порядке, нет ничего, что вызвало бы
подозрение. Ну разве что кроме разбитых костяшек и пятна на рукаве. Я
снял рубашку и быстро сунул ее обратно к куртке.
- Что ты делаешь? - спросил он, приоткрыв дверь.
- Собираюсь приготовить на завтрак что-нибудь вкусное. Ты что будешь?
- А... не знаю. Но я, честно говоря, очень голоден, - он улыбнулся.
- Я потороплюсь, - сказал я, улыбнувшись в ответ.
Скоро
праздник. Два дня осталось, не считая этого. Надо будет найти Диме
подарок. Вот только... что? Надо быдет придумать. И желательно
побыстрее.
Дима где то час пробыл бодрым и активным. Потом - железная
непробиваемая апатия. Вялый и несговорчивый. Нет ни блеска в глазах, ни
желания что-либо делать. У него дрожали руки, когда он что-нибудь нес.
Это было очень заметно, но я ничего ему не говорил. Я просто понимал.
Это должно пройти. Уже скоро, потерпи.
Скоро этот гребаный праздник. Уже послезавтра. Надо подарок ему купить что ли...
Ну
начнем с того, что праздновать в этом гребаном я не собираюсь. И
праздновать вообще не собираюсь. Уж учше я возьму Диму и... В меня
врезался какой-то придурок. Так-так, кто тут у нас? ЭТО ЧТО, ДЕВУШКА?
Так, надо меньше пить.
Эм... Может найти домик в деревне? Промерзший
сеновал, камин, чердак... Мягкая узкая кровать... И нас двое... ОЙ
БЛЯДЬ! Какой пидор кинул в меня гребаный снежок? Мне вообще дадут
помечтать?
Так, ну домик в деревне я сейчас точно не найду, а вот
хотя бы дача... Как раз там зимой на весь поселок ни души. Я облизнул
губы, которые тут же прижег жуткий мороз, и целенаправленно пошел к
остановке.
Через два часа у меня были ключи от маленького
фургончика... ну ладно, не буду врать. Брат мило так одолжил мне ключи
от своей тачки и даже от загородного дома, который находился у черта на
куличиках и до которого ехать часов пять. Зато там точно никого лишнего
не будет. Кайф! И все это он сделал ради моей Принцессы. Черт! Уже и я
так его называю!
Я заехал в магазин и купил целую кучу всякой вкусной
херни, которую очень любил Дима. Это единственное, в чем вкусы у нас не
совпадали. Ну да ладно. Недельку потерплю... Но мясо все-таки возьму!
Так, багажник забит. Осталось самое главное - Принцесса. Точнее Дима. Ох, прилипло же к нему это прозвище...
Я сгреб сонного парня в охапку и дотащил до машины. Не то что бы он сопрротивлялся... Но...
Прекрасные
серые глаза были потухшими. Расслабленными руками он едва обнял меня в
машине. Кожа невероятно бледная и холодная... Это ужасно! Сидишь рядом,
видишь и не знаешь как помочь.
Когда мы приехали уже была ночь.
Точнее зимой здесь всегда ночь, но сейчас хоть глаз выколи - руки
вытянутой не видно. Густая темнота будто отпутывала, удерживала на
месте, мешая идти.
Да ну вас! Ужастиков в детстве смотреть было не надо!
Я включил фары на полную яркость и разбудил Диму. Так, продукты выгружу утром. Ну или когда там будет светло?
Из
пяти спален мы выбрали маленькую каморку управляющего под крышей. Так
романтично. Огромное мансардное окно, чтобы был виден весь двор, также
открывало прекрасный вид на темное, в крупных звездах небо. Вдали не
было видно ни единого фонаря. Наверное на сотню километров вокруг только
дикие звери и птицы... Эх, почему мы раньше с ним сюда не приезжали?
Дима
немного оживился. Мы лежали на узкой не расстеленной кровати и курили.
Потом от нашел где-то внизу гитару и мы пели под звонкие звуки,
извлекаемые из инструмента. Устроив бой подушками, убирая разбитые
стаканы и читая друг другу вслух одну из самых романтичных повестей, мы
не заметили как прошла ночь и наступило утро. Тихое, облачное. Самое
прекрасное.
Мы уснули в обнимку, как в старом американском фильме. Мы
были счастливы. Даже подумалось - вот он, хэппи енд. Наконец-то. Точнее
не хэппи енд. Это еще не конец.
Автор: Solnetta aka Hellish Yaoi
Бета: в активном поиске (писать на [email protected])
Фэндом: отсутствует. Ориджинал.
Рейтинг: R
Жанр: слэш
Размер: макси.
Состояние: в процессе.
Дисклеймер: все персонажи и сюжет принадлежат автору.
Саммари: о жизни несчастного учителя-педофила, его нерадивого ученика - пьяницы и наркомана, если не сказать больше, и о парне этого самого ученика. Ну и конечно же о любви. Большой и грязной (с)
Предупреждение: AU, OOC, употребление наркотиков, мат, рукоприкладство, педофилия и прочие прелести жизни.
Размещение: только с этой шапкой. Обязательно ссылку автору (писать на [email protected]).
От автора: история навеяна педофилическими >.> мыслями, бессонными ночами и тоннами сигарет. Не ждите от нее большего. Хотя...
Глава3
Глава3
(Себастьян)
Я не заметил, как моих губ
коснулся этот горячий, влажный поцелуй. От неожиданности осознания
произошедшего, я затушил сигарету ладонью. Такие мягкие, но настойчивые
губы со вкусом крепких сигарет. Такое знакомое чувство.
- Что ты делаешь? - я оттолкнул его, несмотря на свое нежелание это делать.
-
Я? - он растерялся и посмотрел мне в глаза, - А что, нельзя? - в
мальчишеском взгляде сверкнула уверенность, - Я сомневаюсь, что кто-то
из нас двоих этого не хочет.
Он развратно облизнул губы и придвинулся
ко мне еще ближе. Нет, протеста со стороны моего тела тоже не было. И
сознание так хотело продолжить... И к тому же такое почти знакомое,
почти ее тело... Но...
- Но я же твой учитель!
- Плевать, - он прижался ко мне и жадно потянулся за новым поцелуем.
- Но мы оба любим других людей!
- Но они уже этого не заслуживают?
- Но... - я не успел договорить, как он снова прильнул ко мне в медленном сладком поцелуе.
К черту все! Вот что за мальчишка!
Я
обнял его и взял инициативу в свои руки. Завтра можно будет все свалить
на алкоголь. А сейчас... Сейчас так хочется побыть во власти этого
малолетнего развратника. Так хочется...
Теплая волна прошла по телу и
напряжение ушло само собой. Я даже не заметил, как мы оба оказались без
одежды. Он ласкал меня руками и губами, его движения были такими
отточеными... Годы практики? Он же... Мысль закончить мне не дала его
рука на моем члене. Крепкая такая, мужская хватка. Я забыл как дышать.
Потом мы лежали на боку, лицом друг к другу. Он невероятно энергично
терся о меня своим телом. Такое смешанное чувство желания с отвращением.
Я никогда раньше с мужчиной...
Я отправил руку, изучающую его тело,
вниз и начал дрочить оба члена одновременно. Мальчишка снова похотливо
улыбнулся и опустил свободную руку сверху на мою. Вот так. Быстрее, еще
быстрее. Двигайся, давай же! По телу прошла искра приятного напряжения.
На его гладкой коже выступили капельки пота, мы оба хрипло дышали. Темп
ускорился почти до невозможности.
- Я... сейчас... - тяжело выдохнул ты где-то рядом.
- Да...
Нас
обоих почти одновременно накрыло приятной тягучей волной. Сердце
билось, как заведенное. В конечностях была какая-то расслабленность и
апатичность. Он шумно дышал, уткнувшись мне в плечо.
Я сразу понял, что это будет проблемный мальчишка!
Я
проснулся от холода. Внутри сидело какое-то приятное томное чувство.
Поежившись, я потянул одеяло на себя. Чувство легкости почему-то
взволновало меня. Еще через минуту я вспомнил что произошло. Я. На полу.
С парнем... Точнее с мальчишкой... С собственным учеником! По пьяни!
Захотелось
побежать в ванную и, закрывшись там, попытаться смыть с себя всю эту
грязь. Как такое могло случиться? Я же не гей! И не педофил! Как я..?
Почувствовав
под собой холодный пол, я встал. Голова болела. Так, надо что-то
делать. Обязательно что-нибудь делать. Я включил свет и сел на кровать.
Так, судя по всему сейчас ночь, значит никуда торопиться сейчас не
нужно. Будильник, стоявший на подоконнике почти потвердил мою догадку -
полночь. Я пошел в душ и включил холодную, почти ледяную воду.
Так
нельзя. Теперь меня точно посадят в тюрьму. За гомосексуализм и
растление малолетних. Или гомосексуализм перестал быть все закона? В
общем я окончательно запутался.
- Себа-чан, пусти меня к себе!
Вот
же! Только не это... Я закрыл воду и взял полотенце. Надо успокоиться.
Надо просто не обращать внимание. Не обращать внимание. Туго затянув
полотенце на бедрах, я открыл дверь.
- Я освободил ванную.
- А я думал мы вместе...
Я отвернулся и пошел к холодильнику. Чувствуя спиной прожигающий взгляд, я достал банку пива. Надо что-то сказать. Сейчас.
- Ну и нажрались же мы вчера. Я ничего не помню после второго стакана!
- Да? - голос звучал как-то обиженно и глухо. Но поверь, так будет лучше.
- Да. А что было? Может расскажешь?
- Э... Я если честно тоже не помню. Да.
Он влетел в ванную и громко хлопнул дверью. Что же..?
В
течении следующего месяца я начал замечать, как он взрослеет. Ну и
одновременно начинает сходить с ума. Он до трех часов ночи сидел на
диване, обняв колени, и не реагировал на меня, что естественно является
признаком сумасшествия. Но он с тех пор ни разу не выпил ни грамма, во
всяком случае при мне, стал меньше курить... И каждую ночь ночевал дома.
Рядом с его диваном появились стопки книг. В квартире постоянно звучала
тихая, успокаивающая, но немного пугающая музыка. Даже в школе к нему
начали относиться по-другому - я заметил, что он часто обсуждал что-то с
одноклассницами, иногда даже играл в футбол с остальными учениками на
пришкольном стадионе.
О том случае он больше не вспоминал. Ну во
всяком случае об этом мы больше не говорили. Хотя мне очень хотелось, но
видя положительные изменения в моем ученике, я пресек в корне все свои
попытки.
И еще он стал более... мужественным чтоли? Даже язык не
поворачивается уже называть его мальчишкой. Юноша, парень - да. Но не
мальчишка. Появился в его характере какой-то стержень, которого мне
самому так не хватает.
И он стал даже менее проблемным, хм...
Тихой
поступью к нас подкрался праздник. И вот уже суетные будни сменяются
ленивыми предпраздничными деньками, когда уже чувствуешь запах свежей
елки, когда будто слышишь смех, когда все мысли о поздравлениях и
подарках. Такая замечательная пора...
Эти последние дни уходящего
года я всегда любил даже больше, чем сам праздник. В детстве я всегда
заглядывал в дверную щелку, наблюдая как мама возится с очередным
пирогом или салатом. В нашем доме на праздники всегда было много гостей.
И еще с тех самых пор я так жду от праздника тех же ощущений, того же
тепла любящих меня людей.
Зима была снежной, но не очень холодной.
Хотя последнее чувствовалось только на улице - помещения в этом году
топили из рук вон плохо! В школе все ходили в свитерах, девочки
заматывались в широченные жаркие шарфы. Эдакие клубки шерстви на двух
ножках! Учителя тоже утеплились.
Но несмотря на холод все же в школе
чувствовалось предпраздничное оживление. Совсем маленькие ученики,
класса до пятого, ходили с абсолютно счастливыми лицами, рассказывая
друг другу кому что обещали подарить родители. Те, кто постарше, были
сдержаннее, но и их все-таки переполняла радость ожидаемого.
- Себастьян Маркович! - позвала меня молодая учительница по биологии.
Почему-то
я, наызвая всех преподавателями, о ней так сказать не мог. Девушке было
чуть больше двадцати лет и ее часто путали с ученицами. Она легко
находила со всеми девочками общий язык и на ее уроках мальчики всегда
хранили торжественно-восхищенное молчание. Даже несмотря на мороз, она
продолжала носить короткие юбки в тон к пиждаку и тонкие светлые блузки.
Будто расцветший среди снега цветок.
- Вы что-то хотели? - ох, как же я не люблю женские коллективы.
-
Ну просто, - она наигранно посмотрела в пол, будто смущаясь, и оглядела
полупустой на перемене класс, - Я подумала, не хотели бы вы сегодня
прогуляться?
- Зачем? - произнес я, не поднимая головы от тетрадей и увлеченно разглядывая непонятную каракулю на строчке.
- Ну просто...
-
Я уже понял что просто, - я говорил с ней, как с ученицей и почему-то
не испытывал из-за этого зазрения совести, - Если вам очень хочется, то я
не против. Только оденьтесь, мне на вас холодно смотреть, - также не
поднимая вгляда договорил я.
- А во сколько вам удобно?
- А вам? Может в шесть?
- Эм... - протарахтел спасительный звонок и я обрадовался приближающемуся концу разговора, - Да, давайте.
Она словно на крыльях вылетела из класса, здороваясь по пути с учениками.
После
урока Дима пулей вылетел из класса. Да, конецно же это был урок у моего
класса. Так вот, он убежал сразу, едва прозвенел звонок и на следующем
уроке не появился. Странно, мне казалось он взялся за ум... Ну да ладно,
мало ли что может быть? Правда моей ошибкой было то, что я не обратил
на это внимания.
В шесть, выйдя из дома, сердце сразу предчувствовало
беду. Внутри что-то противно ныло. И к тому же было уже темно, что
Евгения Денисовна естественно сочтет как заранее мной продуманное
романтическое обстоятельство. Я встретил ее у школы. Да, оделась она
мягко говоря не по погоде - шортики и тонкая осенняя курточка больше
подходили для мая, чем для декабря.
- Здраствуйте, - ошеломленно проговорил я.
- Привет, - просто ответила она, - И пожалуйста, не обращайся ко мне на Вы, мы ведь не в школе, - она рассмеялась.
- Мне кажется, что на улице вы замерзнете. А мне потом ждать, пока оттаете, - хмуро проговорил я.
- Ну может быть тогда ко мне? Я вас чаем угощу, - она снова очаровательно улыбнулась.
- Если это конечно будет в рамках приличия, - соблюдая дистанцию ответил я.
От
ее непрекращающейся болтовни и приторного мятного чая меня начало
мутить. Она обо всем меня расспрашивала, но, не дожидаясь ответа на
предыдущий вопрос, сразу задавала следующий, что доказывало - ответа не
требуется. Я почувствовал, что, проведя еще хоть десять минут в этой
компании, я точно пополню списки самоубийц.
Распрощавшись с этой
навязчивой девушкой, я мигом вылетел на улицу. Свежий воздух приятно
обдувал лицо и руки. Я расстегнул пальто, чтобы вытравить холодом всю
эту мутную болтовню. Какая же она неприятная с этой своей
надоедливостью. С первого раза такого качества и не заметишь!
Когда
я пришел домой, Димы еще не было. Я удивился про себя и, достав из
холодильника баночку пива, набрал его номер. Через минуту я услышал его
вялый голос. Что-то не так.
- Ты где? - глухо прозвучало из трубки.
- Я дома! Где сам то? Ничего не случилось?
- Нет. Я сейчас буду... - в трубке раздались короткие гудки.
Дима пришел минут через двадцать. Подавленный, депрессивный...
Когда
он разделся и подошел ко мне, я заметил неоычно бледную кожу и
выступающие пульсирующие вены. такого не было никогда. Он проследил за
моим взглядом и тут же потянулся к свитеру.
- Что случилось? - он начал быстро надевать свитер, но я поймал его за руки.
-
Ничего. Пусти, - вялый, безжизненный голос. И... глаза. Не было видно
привычной серой радужки, только огромные черные зрачки. Он...
Я потянул его руки, переворачивая ладонями вверх. Вот на левой, на сгибе локтя... Сколько проколов... Он вырвался, и отвернулся.
-
Ты придурок... - еще толком не понимая происходящег произнес я, - Ты
идиот! КРЕТИН! Что ты творишь? ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ С СОБОЙ? - я сорвался на
крик. Стало как будто не хватать воздуха, в глазах потемнело, - Какого
хуя ты колешься? - я влепил ему сильнющую пощену, перед этим рывком
развернув его лицом к себе.
Он опешил. Прижав к тут же заалевшей щеке ладонь, он зашипел. Как змея. В глазах засверкала злоба.
-
А какого хуя ты мне указываешь? Ты мне блять никто. Скажи спасибо, что я
пришел, - он снова повернулся ко мне и пошел к выходу.
- То есть как никто? - я схватил его и толкнул на диван, - И трахаешься ты с никем? Да?
-
Так ты помнишь... - прошептал он, растерявшись, но тут же вернулся его
гнев, - Я спал с каждым, кто попросит. Ты песчинка среди них! - он
попытался оттолкнуть меня.
- Надо же? - я прижал его к дивану,
навалившись сверху. Все это почему-то начало веселить меня, - Так давай я
попрошу еще раз... Хотя нет, заставлю! - я стянл его джинсы не
расстегивая, хотя сделать это было очень сложно - он метался из стороны в
сторону пытаясь вырваться или хотя бы пнуть меня побольнее. Но... я
наслаждался процессом. Он слишком слаб чтобы сопротивляться.
Я сам не
заметил, как на нем осталась лишь футболка, мешавшая наслаждаться
крепким бледнющим телом. Но на нее не было сил. Точнее не было сил ждать
еще хоть немного. Я вошел в него сразу полностью. Какое потрясающее
выражение лица!
- Больно? - издевательски спросих я, услышав в ответ только хрип.
Я
начал двигаться. Грубо. Чтобы знал, как со мной говорить. Ребенок. Он
все еще пытался вцепиться мне в плечи, пнуть под ребро или хотя бы
обматерить хорошенько, но начал заметно сдавать. Вот уже толкается
бедрами навстречу, простанывая каждое движение. Потрясающий ребенок! Как
двигается, стараясь сильнее тереться членом о мои живот и грудь... Как
касается пальцами сосков, задирая блеклую ткань.
Я кладу одну его
согнутую ногу на плечо, вторую в сгибе локтя. Как он жадно начинает
дрочить... Я заусил губу, чтобы не проговориться, насколько он охуенный.
Иначе какое это будет воспитание?
Мы кончили почти одновременно. Он
тяжело дышал, разметав по подушке темные волосы я хрипло матеря меня. А
я... а я был абсолютно счастлив. Здесь и сейчас. И плевать, что Надо
будет ему что-то сказать, что завтра будет завтра, что потом будут еще
дни, годы, жизнь... Только сейчас. Вдруг захотелось, чтобы этот момент
не заканчивался. Горячее тело подо мной, хриплые вхдохи... Никогда не
заканчивался.
Глава4
Глава 4
(Влад)
Как я ненавижу этот город.
Нахрена я только сюда переехал? Здесь же жить невозможно! Белые ночи,
разводные мосты... Романтика, блядь... А теперь вод идти посреди ночи по
этой жуткой слякоти... И это у них конец декабря! Уже года три тут
живу, и все никак не привыкну... Да еще все долбаные киоски закрыты, а
ближайшее место, где можно купить в пол второго ночи сигареты рядом с
его домом. Точнее не его... но...
Смотрю на их окно. Всегда это
делаю. Ощущаю себя маньяком - каждый день будто невзначай прохожу мимо
этого дома, наблюдаю за ними сквозь тонкую сетку тюля... Нахрена я
только узнал где он теперь живет? В окне свет. Даже не хочу думать, чем
они там занимаются. Останавливаюсь у подъезда. Зачем? Да-да, конечно.
Он сейчас выбежит зареваный в одной рубашечке, пожалуется на этого
педофила и уйдет со мной... Мечтать, блядь, не вредно.
Рядом фонарь
мигнул и погас. Ну вообще отлично! Теперь еще и по темноте идти... Нет,
определенно надо было оставаться дома. Ну или еще где... Но уж точно не
ехать к чокнутому братику, заведующему борделя... Но тогда бы я не
познакомился с этим... с Димой. Долбаный внутренний голос рагуется сам с
собой, никак не решив что же лучше - вовсе не знать этого брюнета или
знать, прожить с ним почти два года и вот...
Ах ты ж блядь! Закрыто!
Охуели все! Пинаю дверь. Еще раз. Как ЗДЕСЬ может быть закрыто? Да это
заведение даже на новый год... хотя нет, тем более на новый гребаный
год... да оно всегда открыто! Разворачиваюсь и иду обратно. Плевать на
все. Буду курить... Блядь, буду паприку курить! ЧТо за нахрен? Не пилить
же до супермаркета?
Снова останавливаюсь у подъезда. Стою. Нет, так
нельзя. Определенно надо завязывать... Пиликает дверь домофона. Я
стараюсь пройти скорее мимо ступенек, чтобы не подумали что я кого-то
жду. Желтый свет подъезда на минуту выхватил из темноты улицы темную
растрепаную фигрку. Эта быстро сбежала по лестнице и... врезалась! Вот
надо было стоять и пялиться!
- Извините, - послышался быстрый шепот. Стоп! Что это такое? Галлюцинации?
- Дима?! - да уж, мечты иногда воплощаются в реальность.
Он
поднял на меня глаза. Хотя заметил я это только потому, что на фоне
горевших вдали фонарей изменился его силуэт. Такой знакомый... это точно
он! Как он дрожит... Да он же в одной футболке! Блядь! Нет, это
определенно глюки. ТАКОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Я тряхнул головой и
незаметно щипнул меня за палец. Нет, вот он. Он рядом!
- Влад? - его голос дрожал, - Что ты тут делаешь?
-
Я... - я задумался. Оправдания не было, - Стоп. А ты-то что тут делаешь
полуголый в такое время? - я снял куртку и накинул на него. Потому
подумал, поднял его и, завернув в куртку это щуплое тельце, понес домой.
Все. Больше не отдам.
- Ты что делаешь? - он уткнулся носом мне в
шею, - Отпусти сейчас же! - несмотря на свои слова он явно не хотел,
чтобы я сделал это. Наоборот, он сильнее прильнул ко мне, и даже обнял.
-
Нет, - я поцеловал эти мягкие, растрепаные волосы, - Дима... Димочка...
- он был прижат мной ко мне же настолько сильно, что казалось сейчас
хрустнут его ребра. И так же сильно он сжимал меня. Но никто из нас не
был против. Не сейчас.
- Мы домой? - в надежде прошептал он.
- Да, домой. Только домой и никуда больше.
Он
спал уже двенадцать часов. Под тонкой пленкой век метались зрачки.
Иногда он резко вздрагивал или безвучно что-то произносил одними губами.
Я же уснуть не мог. Сначала я просто сидел рядом, а потом лег сбоку.
После пары часов легкой дремы я заметил, что Дима уже вовсю забрался мне
на грудь и явно не хочет сдавать позиций. Мой... теперь только мой...
Чтобы не случилось, я его не выпущу. Никуда и никому. Ах, если бы я мог
защитить его своими объятиями от всего мира, если бы я мог защитить
собой от этих жестоких безжалостных тварей...
Он лег на спину, широко
раскинув руки. На венах мелкими синячками виднелись проколы от шприца.
До чего этот скот довел МОЕГО Диму. Ненавижу.
Внепзапно он широко
распахнул глаза. Потом, от яркого дневного света, пробившегося через
неплотные шторы, сощурился и посмотрел на меня. Он ничего не говорил.
Мне иногда кажется, что мы просто понимаем друг друга без слов. Хотя
наверное так и есть... Все будет как раньше. Все будет даже лучше, чем
раньше. Я обещаю.
Очень хотелось узнать, что вчера произошло. Но
нельзя. Я знаю, что если спрошу будет очень плохо. Внутри. И мне, и ему.
А я сейчас больше всего не хочу, чтобы ему было плохо. Я обнимаю его.
Как же я хочу его защитить, подарить ему счастье... За последние пару
лет это почти стало смыслом моей жизни. Вот оно, настоящее украшение
города на Неве. Мое персональное украшение. Странно, но теперь я считаю
этот город самым прекрасным. Потому что я снова рядом с ним.
- Дим, - шепчу я, боясь спугнуть затаившееся в его глазах счастье, - Ты завтракать будешь?
-
Нет. Останься со мной... пожалуйста, - он опускает глаза. Я знаю, он
сейчас боиться сморреть на меня, - И... я хочу чтобы ты простил меня.
- Я знаю. Все будет хорошо.
Я
встаю, оставив его под одеялом. Завтрак. Завтрак. Уже не хочется есть,
хочется обратно к нему. Ладно, сойдут и бутерброды. Я быстро мажу
кусочки хлеба плавленым сыром, сверху кладу еще что-то. Так... Ладно, и
так вкусно.
- Держи, - я протягиваю ему тарелку, - Поешь.
Как же у
него дрожат руки. Так больно на это смотреть. Целых семь недель. СЕМЬ
НЕДЕЛЬ. Я считал секунды, я не знал что мне делать. Целых семь недель я
не мог ни спать, ни есть. Я не мог даже дышать. Без него. Каким
безбожно-медленным было время. Тогда, но не теперь. Теперь все будет
по-другому.
- У тебя есть сигареты? - он не смотрит в глаза. Почему?
-
Нету. Я вчера ночью, - при этих словах брюнет содрогнулся, - я... я как
раз хотел купить пачку. Но оказалось, что везде закрыто. Хочешь я схожу
сейчас...
- Пойдем, - он встал и по-хозяйски распахнул дверцы шкафа.
Достал оттуда все еще лежавшие у меня футболку, джинсы... Ну в общем
все что было надо.
Я не мог смотреть, как он переодевается. Не
сейчас. Бля, как же я его хочу! Я отвернулся. Когда я повернулся, он уже
оделся и стоял из холодильника, выхлебывая прямо уз бутылки водку.
Сумасшедший.
- Ты больше не уйдешь? - сказал я, скорее утверждая чем спрашивая. Он ответил мне утвердительным взглядом и сел в кресло.
- Давай сегодня сходим в клуб. Мне надо расслабиться.
Я тоже оделся. Он стал старше за эти семь недель. Это заметно.
- Там уже притон развели. Я не хочу чтобы ты туда шел. Лучше давай зайдем к Эду.
Он
утвердительно кувнул и, накинув какую-то из своих курток, вышел за
дверь. Я вышел следом, просто ее захлопнув. Как же хорошо, что не надо
закрывать ключем.
- Эдик, пусти. Это мы.
- А, ты привел Принцессу, - протянул он и открыл дверь.
- Я не Принцесса, - отозвался сзади Дима и вошел следом, - У тебя сегодня пусто.
- Так еще утро. Наверное, - он достал мобильник, - Ну или день. Давно тебя не было у меня.
- Я знаю, я... - он резко замолчал. Потом, подумав, добавил, - Я просто пытался развлечься.
- Так тебе у нас уже не так весело, Принцесса?
- Ты что, имени моего запомнить не можешь, - сказал он, развалившись на диване, - Влад, садись ко мне.
Как обычно у Эда все разбросано. Наверняка снова менты разгоняли их. Даже огромная толпа не смогла бы устроить такой погром.
- Тебе помочь с уборкой? А то, я смотрю, ты к вечеру не успеешь. Заодно и поговорим.
- Как хочешь, - он достал нраспакованный блок сигарет и кинул на диван рядом с Димой, - На, долг забирай.
Уже
через пол часа огромное помещение было наполнено дымом. Да и вся
трехкомнатная квартира тоже. Когда Эдик только начал у себя собирать
народ, здесь было четыре комнаты. Но потом снесли одну стену, чтобы
устроить сцену. Теперь тут был почти клуб. Дима повеселел и расслабился.
Он прыгал по комнате со шваброй, сметая в кучу смятые бумажки, бутылки,
откурки и прочий мусор. Иногда он бросал швабру, брал в руки гитару и,
выдав несколько звучных аккордов, тянулся за следующей сигаретой. Эх,
много он что-то курит. Вредно.
Я тоже помогал - собирал кружки из-под пива и всякую посуду и складывал в посудомоечную машину. Так-так, первые гости.
-
О, Принцесса сегодня с нами! - произнес ввалившийся долговязый парень,
которому Дима открыл дверь, - Ты где опадал? Мы уж думали, тебя
загребли.
- Заткнись. Я просто не мог прийти.
Имени этого парня
не знал никто, но все звали его Джо. Он потрясающе играл на электрухе, и
поэтому они с Димой засели на диване, подбирая новые аккорды. За дымом
их почти не было видно, зато прекрасна слышны гнусавые пьяные
ругательства, которыми Джо щедро осыпал все и вся.
Эд закрыл панелями окна и включил самодельные осветители. Атмосфера клуба, мать ее.
-
Влад, - окликнул меня Джо. Его совсем не было видно, только иногда лучи
света выхватывали части его тела, - Сыграешь на басах? А то Санька на
пятнадцать суток забрали за драку, мы уже неделю нормально уграть не
можем.
- Ну... давай.
Потом мы втроем кое-как дошли до
супермаркета и купил литров триста разного алкоголя, сгрузили это все в
две тележки и еле довезли обратно. А раньше это все доставлялось
курьерами... Я искренне пожалел курьеров и решил, что больше никогда не
буду затаскивать в лифт тележку с бухлом.
Вернувшись, мы заметили
небольшое прибавление народу. Человек двадцать... Маловато для такого
позднего времени... Ну да ладно. Уже играла музыка. Записи. Даже как-то
спокойно для такого места. Здесь чаще играли разные группы. После того
как поставили звукоизоляцию, все вообще было идеально - ни соседских
воплей, ни вызванных ментов. Ну разве только иногда... На самом деле
играть на инструментах было позволено всем, кто хотел. Не было
определенного состава групп - одни музыканты уходили, приходили другие.
Редко кто играл тут постоянно.
С Димой все здоровались, называя
Принцессой, на что он незлобно огрызался. Он не любил, когда его так
называют. Раньше, когда еще непривычно было слышать и дурацкое прозвище
резало слух, он даже ввязывался в драки. Естественно, с кем бы он не
дрался, все болели за Принцессу. Популярность, мать вашу. Меня, к
счастью, называли просто по имени. Я этому несказанно рад, так как
прозвища тут действительно умеют придумывать.
Пока не пришло и
половины гостей, поэтому мы могли себе позволить уединиться в спальне
Эдика. Нет, ну не в смысле уединиться с Димой... Ну... В общем мы играли
на деньги. Семь человек. Я, Дима, молчун Антон, его вспыльчивая и
взрывная пподружка, чье имя мы никак не могли запомнить, поэтому
называли просто - стервой, ударник Шторм и две лесбийские сестрички.
Естественно, тут мало кого называли по имени.
За стенкой отжигал
Джо, извергая из своей гитары такие звуки, на которые не способен был ни
один другой гитарист здесь. Люди в зале уже были разгорячены. Диме
заметно везло. Сыграв несколько партий в покер, мы вернулись в зал. Уже
трудно было протолкнуться между оживившихся, извивающихся под музыку
тел.
В зале мы встретили Эдика. Он, схватив нас за руки, потянул к сцене.
-
Сегодня, - орал он в микрофон, пытаясь перекричать музыку, -
замесательный день. Принцесса снова с нами, - толпа одобряюще завизжала,
- И я уверен, он готов специально для нас, - он заткнулся, получив в
бок тычок от Димы.
Брюнет отнял в микрофон и совершенно не напрягая голос, проддолжил:
-
Я конечно с вами, но несмотря на ваши уверения, я сегодня только
отдыхаю, - толпа увлеченно его слушала, потом раздались свисты
неодобрения.
Я взял бас-гитару и проиграл несколько аккордов. Как
обычно, без солиста. На сцену влез Шторм и, достав откудато палочки,
буквально разорвал публику барабанным соло. Будет отличная ночь.
Наконец-то я смогу отдохнуть.
Мы играли часов до четырех.
Постепенно вместо Шторма за ударные сел незныкомый парень. Гитара Джо
уже молчала. Все были пьяны. Тут и там валялись тела, неспособные под
действием алкоголя даже сдвинуться. Дима сидел на краю сцены и вокруг
него постоянно вертелись разные компании. До девушек ему вообще дела не
было, а пьяные парни, едва стоявшие на ногах не могли сегодня ничего ему
предложить. Это даже к лучшему.
Когда я закончил играть, он был немного пьян. Он никогда не напивался в свинью, во всяком случае при мне.
- Пойдем? - сказал он, похотливо осмотрев меня. Какой же он возбуждающий!
- Пойдем, - ответил я, и почувствовал, что почти не управляю своим голосом. Как он только это делает?
Перешагнув через Эда, развалившегося прямо у двери, мы вышли на лестницу.
- Влад, послушай... Прости что меня так долго не было. Я...
Я наклонился и поцелоал его. Плевать на всех. Я наконец-то почувствовал себя живым, настоящим. Потому что теперь мы вместе.
- Дим, - шепчу я ему, - Я так рад, что ты здесь...
- Я тоже. Я ненавижу его.
- Дим, что он тебе сделал? - расслабленность тут же как рукой сняло, он весь напрягся и закусил губу.
- Я не хочу говорить.
- Расскажи. Я хочу знать, за что набью ему морду.
- Он просто извращенец. И все. Давай поговорим о чем-нибудь другом? Например о том, что делал ты, пока я жил у него?
-
Я? Прожигал свою жизнь. Точнее пропивал, - мы сидели на застекленном,
но все же холодном балконе и смотрели на звезды. В этом городе их можно
увидеть только зимой, - Я скучал без тебя...
- Я... знаешь, я наверное все-таки тебя люблю, - он ухмыльнулся.
- Наверное? Что значит это наверное? - я достал последнюю оставшуюся пачку и закурил. Как легко внутри.
- Просто ты тоже извращенец.
- Что? - поперхнулся я дымом, - Это я-то извращенец?
- Да, ты, - он улыбнулся, - но в тебе это мне аже нравится, - он поцеловал меня и открыл дверь, Пойдем. Тут уже холодно.
Его
всю ночь трясло. Он просыпался, пил воду, засыпал. И снова просыпался
минут через двадцать. Он не хотел говорить. Не хотел говорить и я. Но мы
оба знали - ломка. Дня два-три уже без иглы. Терпит. Мучается, но
терпит. К сожалению, я по собственному опыту знаю каково ему сейчас. Он
сильный. Я чувствую, он справится. Но... я просто не могу видеть, как он
борется с собой.
Я обнимаю его, прижимаю к себе. Целую. Мой. Ты мой.
Ты должен успокоиться. Я знаю, он поймет меня без слов. И терпит.
Иногда встает, открывает окно и курит. Но терпит. Сжимает мои пальцы,
так что у него белеют костяшки. Но терпит.
Я встаю и достаю аптечку.
Так... Это не то... Это совсем не подойдет... А, вот! Снотворное. Я
приношу ему вместе со стаканом воды. Шепотом объясняю, что это должно
помочь. Залезаю обратно под одеяло и прижимаюсь к холодному озябшему
телу. Все будет в порядке.
Он уснул только к полудню, когда тусклое
зимнее солнце уже закрылось дымкой легких туч. Мне спать уже не
хотелось, несмотря на то, что последние пару суток я почти не спал. Я
оделся и пошел. Не зная куда. Ноги сами несли меня по улицам. Вот опять
этот проклятый подъезд. Звоню в домофон, сам не зная зачем. Номер
квартиры у меня будто вырезан лезвием, так хорошо я его знаю.
-
Пусти, поговорить надо, - произношу я в микрофон, и дверь открывается.
Как все просто. Лифт. С искореженными подпаленными зажигалкой
кнопочками. Слишком уж просто. Так даже неинтересно.
- Ты? - спрашиваю я, увидев открытую дверь и стоящего в проеме человека. Я и так знаю, что он. Я уже видел его.
- Я. Что надо?
- Не особо вежливо, - произношу я и с размаху даю ему кулаком в грудь. Тварь.
- Ты тоже, бля, не король этикета, так что молчи.
- Пидор, - бросаю я через плечо, уже зайдя в квартиру, - Что ты сделал с Димой?
- Ничего такого, что не делал бы с ним ты, - резко ответил он, - Выметайся отсюда.
-
Я боюсь, ты даже не знаешь, с кем говоришь. И не знаешь, что почти на
два месяца без спроса забрал нашу Принцессу. Он теперь мучается, а ты
тут сидишь и ни хера не делаешь.
Я резко развернулся и схватил его за
грудки. Тварь. Я начал себя накручивать. Чем больше я зол, тем сильнее я
его покалечу. А только это мне и надо. Удар в глаз. Еще один - в
солнечное сплетение. И плевать, что он не защищается, сейчас я не втом
состоянии чтобы остановиться.
Дима еще спит. Хорошо. Стою, смывая
кровь с рук. Оттираю ботинки. Бросаю испачканую светлую куртку в
стиральную машинку. Теперь не узнает. Сам не понимаю, почему я его не
убил. Но ладно, так даже хуже. Пусть помучается с несколькими переломами
и до крови разбитой рожей. Скот.
Он наверное проснулся от шума воды.
Я слышу его шаги по комнате в сторону ванной. Все ближе. Сейчас
приоткроет дверь и спросит что-нибудь сонным голосом. Я внимательно
осмотрел себя. Вроде все в порядке, нет ничего, что вызвало бы
подозрение. Ну разве что кроме разбитых костяшек и пятна на рукаве. Я
снял рубашку и быстро сунул ее обратно к куртке.
- Что ты делаешь? - спросил он, приоткрыв дверь.
- Собираюсь приготовить на завтрак что-нибудь вкусное. Ты что будешь?
- А... не знаю. Но я, честно говоря, очень голоден, - он улыбнулся.
- Я потороплюсь, - сказал я, улыбнувшись в ответ.
Скоро
праздник. Два дня осталось, не считая этого. Надо будет найти Диме
подарок. Вот только... что? Надо быдет придумать. И желательно
побыстрее.
Дима где то час пробыл бодрым и активным. Потом - железная
непробиваемая апатия. Вялый и несговорчивый. Нет ни блеска в глазах, ни
желания что-либо делать. У него дрожали руки, когда он что-нибудь нес.
Это было очень заметно, но я ничего ему не говорил. Я просто понимал.
Это должно пройти. Уже скоро, потерпи.
Скоро этот гребаный праздник. Уже послезавтра. Надо подарок ему купить что ли...
Ну
начнем с того, что праздновать в этом гребаном я не собираюсь. И
праздновать вообще не собираюсь. Уж учше я возьму Диму и... В меня
врезался какой-то придурок. Так-так, кто тут у нас? ЭТО ЧТО, ДЕВУШКА?
Так, надо меньше пить.
Эм... Может найти домик в деревне? Промерзший
сеновал, камин, чердак... Мягкая узкая кровать... И нас двое... ОЙ
БЛЯДЬ! Какой пидор кинул в меня гребаный снежок? Мне вообще дадут
помечтать?
Так, ну домик в деревне я сейчас точно не найду, а вот
хотя бы дача... Как раз там зимой на весь поселок ни души. Я облизнул
губы, которые тут же прижег жуткий мороз, и целенаправленно пошел к
остановке.
Через два часа у меня были ключи от маленького
фургончика... ну ладно, не буду врать. Брат мило так одолжил мне ключи
от своей тачки и даже от загородного дома, который находился у черта на
куличиках и до которого ехать часов пять. Зато там точно никого лишнего
не будет. Кайф! И все это он сделал ради моей Принцессы. Черт! Уже и я
так его называю!
Я заехал в магазин и купил целую кучу всякой вкусной
херни, которую очень любил Дима. Это единственное, в чем вкусы у нас не
совпадали. Ну да ладно. Недельку потерплю... Но мясо все-таки возьму!
Так, багажник забит. Осталось самое главное - Принцесса. Точнее Дима. Ох, прилипло же к нему это прозвище...
Я сгреб сонного парня в охапку и дотащил до машины. Не то что бы он сопрротивлялся... Но...
Прекрасные
серые глаза были потухшими. Расслабленными руками он едва обнял меня в
машине. Кожа невероятно бледная и холодная... Это ужасно! Сидишь рядом,
видишь и не знаешь как помочь.
Когда мы приехали уже была ночь.
Точнее зимой здесь всегда ночь, но сейчас хоть глаз выколи - руки
вытянутой не видно. Густая темнота будто отпутывала, удерживала на
месте, мешая идти.
Да ну вас! Ужастиков в детстве смотреть было не надо!
Я включил фары на полную яркость и разбудил Диму. Так, продукты выгружу утром. Ну или когда там будет светло?
Из
пяти спален мы выбрали маленькую каморку управляющего под крышей. Так
романтично. Огромное мансардное окно, чтобы был виден весь двор, также
открывало прекрасный вид на темное, в крупных звездах небо. Вдали не
было видно ни единого фонаря. Наверное на сотню километров вокруг только
дикие звери и птицы... Эх, почему мы раньше с ним сюда не приезжали?
Дима
немного оживился. Мы лежали на узкой не расстеленной кровати и курили.
Потом от нашел где-то внизу гитару и мы пели под звонкие звуки,
извлекаемые из инструмента. Устроив бой подушками, убирая разбитые
стаканы и читая друг другу вслух одну из самых романтичных повестей, мы
не заметили как прошла ночь и наступило утро. Тихое, облачное. Самое
прекрасное.
Мы уснули в обнимку, как в старом американском фильме. Мы
были счастливы. Даже подумалось - вот он, хэппи енд. Наконец-то. Точнее
не хэппи енд. Это еще не конец.
@темы: Написанное, Почему хреново быть педофилом или как умереть придурком, Яой, Фанфик, Слэш